Поцелуй королевы. Кн. 1-3[СИ] - Константин Кривчиков

— Но, подожди, — остановил я рассказ Летиции. — Мне показалось, что у вас много денег. Когда Игнасио доставал кошелек, он едва не лопался от серебряных монет.

— Как ты наивен, Каетано, — вздохнула Летиция. — Какие монеты? Их оставалось всего несколько штук, а в кошелек, чтобы выглядел полным, Игнасио наложил бобов… Когда я тебя увидела в первый раз во дворе, то подумала: вот какой красивый юноша. Но он из богатой семьи, зачем ему нужна бедная девушка, да еще успевшая побывать замужем? К тому же ты производил впечатление высокомерного и нелюдимого человека. Зато твой отец сразу же положил на меня глаз, так и вился вокруг. И уже на второй день они договорились с Игнасио. А ты к тому времени и двух слов мне не сказал. Разве я могла надеяться на твою благосклонность?

— Но, я не понимаю. Отец сказал, что ты его любишь… — я искал противоречия и ложь в словах Летиции, испытывая к ней смешанное чувство любви и ненависти. Мне хотелось поймать ее на лжи, чтобы убедить себя в том, что она развратная потаскуха. Наверное, таким способом я искал оправдание в собственных глазах и повод разорвать отношения. Я еще не понимал, что безумно влюблен в Летицию, и избавиться от ее чар мне уже не суждено.

— И по поводу денег. Если у вас их не было, как Игнасио ухитрился купить домик цирюльника?

— Разве я могла полюбить твоего отца? Он старый, седой и толстый. Но какой у меня оставался выбор? Идти в служанки? Твой отец совсем потерял голову от страсти ко мне и предложил Игнасио выгодную сделку. Стыдно тебе признаваться, но отец купил меня у Игнасио. В обмен на старый дом цирюльника… Все случилось так быстро, они ударили по рукам, а я… Тогда мне показалось, что так будет лучше для всех… Но потом я стала замечать, как ты смотришь на меня, как подрагивает твой голос, когда ты разговариваешь со мной… Девушке не надо много времени для того, чтобы понять, как к ней относится мужчина. Я все поняла, но слишком поздно. И, самое главное, я поняла, что ты тоже мне очень нравишься. Я пыталась скрывать свои чувства и от тебя, и от отца, но однажды я не выдержала… Меня так тянуло к тебе.

Летиция попробовала погладить мое плечо, но я в гневе оттолкнул ее руку и сел на кровати, повернувшись спиной. Внутри у меня все клокотало от возмущения.

— Как ты могла?! — в отчаянье выкрикнул я. — Что ты наделала?! Гадина, тварь, продажная шлюха!

Развернулся и ударил Летицию по щеке. Голова ее мотнулась по подушке, разметывая рыжие кудри. В эти секунды я был способен убить Летицию. Я смотрел на ее длинную белую шею, на которой пульсировала тонкая жилка, и в голове вертелась навязчивая мысль: надо покончить с этим мороком. Это не женщина, обычная земная женщина не может быть такой красивой и желанной. Это демоница. НАДО ЕЕ УБИТЬ. Надо ее убить, и все закончится.

Но мои жадные глаза скользнули ниже, от шеи — к бесстыдно торчащим, упругим грудям с высокими темно-розовыми сосками. Они прерывисто вздымались в такт неровному дыханию девушки, и я отчетливо разглядел коричневую родинку немного ниже соска левой груди. Мутная волна сумасшедшего желания захлестнула мое сознание, и я набросился на Летицию, словно похотливый зверь, чтобы насладиться ее обнаженной, дышащей бесстыдным грехом и безудержной страстью, плотью…

А после мы снова оба лежали без сил, и Летиция тихо шептала, едва не задевая губами мое ухо:

— Мой любимый, мой любимый мальчик Каетано. Мой любимый, как я тебя люблю, как безумно я тебя люблю…

Этот низкий воркующий голос до сих пор звучит в моей памяти, как бы я не изнурял себя нескончаемыми молитвами в течение десятилетий, проведенных в монастыре:

— Мой любимый мальчик Каетано…

Так минуло несколько месяцев. Это было странное и мучительное для меня время. С Летицией мы виделись каждый день, но урывками, и оба изо всех сил скрывали свои чувства от отца. Я ощущал, что начинаю потихоньку ненавидеть его, и это меня пугало. Чтобы не сорваться, я старался с ним меньше разговаривать. Но отца, похоже, устраивали такие отношения. Возможно, он чувствовал вину передо мной из-за того, что так быстро забыл мать, найдя молодую любовницу. Поэтому и не хотел лишних разговоров. К тому же, отец был сильно увлечен Летицией и почти ни на шаг не отходил от нее. Я же убирался и присматривал за коровами и лошадьми, заготавливал на зиму дрова, ездил за продуктами для трактира… И понимал с каждым днем все больше, что этот Гордиев узел надо как-то разрубить.

Однажды в разговоре я предложил Летиции сбежать из дома, улучив подходящий момент, но она уговорила меня подождать:

— У тебя совсем нет денег. Если ты украдешь деньги у отца, то нас будут разыскивать, как грабителей. А если мы уйдем без денег, то нам придется нищенствовать.

— Я наймусь в батраки и заработаю нам на жизнь, — возразил я.

Летиция отрицательно покачала головой:

— Я знаю, что такое нищая жизнь и не хочу быть женой батрака.

— Зато я знаю, что ты хочешь быть женой богатого трактирщика, — язвительно заметил я. — После Рождества отец собирается жениться на тебе. Мне невыносимо думать об этом. Иногда мне хочется убить вас обоих. А потом себя.

— Не злись, Каетано. Грех так думать. Мы обязательно найдем какой-то выход.

— Какой? Ты мне уже столько времени это обещаешь.

— Подожди. Еще совсем чуть-чуть и все наладится.

Она опять меня уговорила, но я чувствовал, что терпение мое иссякает.

И тут последовали, одно за другим, загадочные и страшные события, приведшие к чудовищной развязке. И начало этой роковой цепочки положило нападение на отца. А оно, в свою очередь, было вызвано, как я понял уже позднее, еще одним чрезвычайным обстоятельством.

Однажды, когда я прибирался в стойлах у лошадей, а отец куда-то уехал, Летиция прибежала в конюшню. По ее лицу я понял, что она чем-то сильно взволнована.

— Каетано, у меня неприятная новость.

Я отставил в сторону лопату, которой убирал навоз, и застыл в напряженном ожидании. Я постоянно нервничал с того времени, как завязались наши отношения с Летицией, ожидая чего-то плохого. Ведь в том, чем мы занимались, было нечто порочное и даже кощунственное. Воспитанный в религиозной семье и проведший несколько лет в монастырской школе, я не мог не испытывать по этому поводу угрызений совести. Мне казалось, что Бог наблюдает за мной и рано или поздно накажет меня за прегрешения. И, тем не менее, сообщение Летиции застало меня врасплох.

— Я беременна.

На мгновение я потерял дар речи, а потом промямлил:

— И что теперь? Отец знает?

— Нет, я еще ему не говорила. Но, сам понимаешь, долго это скрывать невозможно. У меня и так уже округлился живот, и отец начал подшучивать, что я разленилась и растолстела. Я и сама думала, что просто поправляюсь. Но два дня назад и сегодня… В общем, я поняла, что у меня будет ребенок.